Одна из них состояла в том, что когда зверюга не пыталась откусить Эви голову, то боялась всего на свете.

Блэйд широко улыбнулся:

– Эта «тварь» – сладенький малыш, просто с перепадами настроения. – Он заметил Бекки со стопкой документов, которая шла мимо, направляясь к доске на стене, и просиял: – Прямо как ты, милая Ребекка!

Бекки застыла и осуждающе посмотрела на них:

– Мистер Гушикен, не стоит так обращаться к коллеге.

Она буквально сочилась неодобрением, но, к чести Блэйда, её осуждение не смутило его.

Честно говоря, эта строгость скорее его раззадорила.

– Может, обсудим это в Вечнозелёной таверне? – Он наскрёб где-то отваги подмигнуть ей. – Зачитаешь мне свой длиннющий список жалоб.

Бекки фыркнула, поправила очки и взглянула на него, будто на гадость, в которую наступила:

– Лучше краски выпью, чем потрачу своё свободное время на разговор с таким, как вы. Единственная причина, по которой я говорю с вами, – потому что мне платят за то, чтобы я сообщала вам, что ваша гигиена оставляет желать лучшего. – Она смерила взглядом кровь, текущую у него по щеке, скрипнула зубами и добавила: – Эта ваша кровь не менее оскорбительна, чем запах. Немедленно избавьтесь и от того и от другого, иначе в конце недели недосчитаетесь зарплаты.

Эви закатила глаза, когда демоница умчалась прочь:

– Зачем ты с ней так?

Блэйд пожал плечами и стёр кровь с лица кожаным наручем.

– Она забавная, когда такая взъерошенная. – Он посмотрел на закрытую дверь и тихо спросил: – Слышал, ещё одна поставка сорвалась. Как он?

– Вход видел? – с иронией ответила Эви.

– То есть как обычно? – Блэйд хохотнул и замер, осознав, что они стоят совсем рядом с кабинетом Злодея.

– Расслабься. Его уже два дня нет, делся куда-то.

– Сегодня никаких поджогов, выходит? – Блэйд делано нахмурился.

Эви рассмеялась, но не слишком весело: Блэйд не совсем шутил. Она видела, как люди просто горели на этой работе – и фигурально выражаясь, и буквально.

– Знаешь, я не только этим занимаюсь.

Он торопливо кивнул:

– Знаю. Мне говорили, ты свела жажду разрушения босса до двух раз в неделю.

– Не пускаю его говорить со стажёрами до завтрака, в этом всё дело. На голодный желудок он злющий, – ответила она, гадая, сколько жизней коллег спасли булочки с глазурью.

Прислонившись к столу, Эви посмотрела на большие часы на стене. По комнате разнёсся громкий звон, некоторые сотрудники испуганно подпрыгнули, а другие вскочили с мест и подхватили уже собранные сумки, спеша домой к любимым.

Кое-кто косился на закрытую дверь кабинета Злодея. В конце дня босс обычно присутствовал на работе. Он распахивал дверь, чтобы показать, что не убьёт никого, кто соберётся уйти домой.

Эви взглянула на них и кивнула, сознавая, что имеет право командовать:

– Идите. Его сегодня не будет.

А если босс разозлится, она ответит.

Не задавая вопросов, все поспешили к потайной двери и загрохотали по ступенькам. Эви подошла к сумке, убрала в неё вещи, пытаясь прогнать беспокойство.

«В какие бездны занесло Злодея на этот раз?»

– С ним всё хорошо, – заверил её Блэйд и помахал Татьянне, которая вошла в офис. – Эй, Тати!

– Я и не беспокоилась о нём… – начала Эви.

Но Блэйд уже бежал к целительнице. Татьянна осмотрела его лоб, одарила его раздражённым взглядом, махнула рукой в сторону лазарета и сама пошла следом.

Эви закончила собирать вещи, ещё раз с тоской посмотрела на дверь кабинета босса.

«Не беспокойся о нём больше, чем следует, Эви».

Она вздохнула и пошла к лестнице.

«Поздно уже».

Вышла, на пороге не удержалась и оглянулась ещё раз на закрытую дверь Злодея, гадая, что будет, если однажды он не вернётся.

Глава 5

– Совсем пресно, – буркнула десятилетняя сестра Эви Лисса.

– Тсс! – Эви прижала палец к губам.

Отец медленно шагал к столу со своей чашкой супа. Сегодня у него было замечательное настроение. Поэтому он решил заняться готовкой.

С тех пор как отец заболел, мало что в жизни радовало его, но когда он чувствовал в себе силы, то готовил дочерям. Так он проявлял заботу. И пусть его блюда частенько напоминали по вкусу бульон из сапога, Эви считала, что они с Лиссой обязаны съесть всё до последней капли.

Потому что, если отец готовил, значит, он чувствовал себя лучше, и это напоминало о том, какой их семья была… раньше.

Эви посмотрела на два стула за столом: один напротив отца и другой рядом с ней. Эти места раньше занимали мама и старший брат, Гидеон, но теперь они пустовали. Но стулья остались на месте, будто память о потере преследовала семью.

– Как дела, девочки?

Гриффин Сэйдж был крупным мужчиной с тёплой улыбкой и пышной каштановой шевелюрой. В молодости он казался завидным женихом. С нуля основал процветающую мясную лавку. Их мама была чужестранкой из Мирталии, прекрасного королевства, которое занимало юго-восток континента вместе с Реннедоном и ещё пятью странами. Мама любила папу до безумия… пока не покинула их.

Первые воспоминания Эви были о родителях, смеющихся вместе, поющих и танцующих на маленькой кухоньке. Она откашлялась и улыбнулась отцу.

– Просто объедение, пап. – Она выразительно посмотрела на сестричку и добавила: – Кажется, Лисса не откажется от добавки.

Под столом её ощутимо пнула в голень маленькая ножка. Эви хихикнула и налила в чашку Лиссы ещё половник комковатой жижи. Она радовалась, что оставшаяся семья здорова и счастлива, хотя понимала: это не продлится долго. Но не было такого правила, которое запрещало бы радоваться прямо сейчас.

– Как дела в поместье? – Отец ласково улыбнулся ей. На его щеках играл здоровый румянец, какого она не видела несколько месяцев.

Эви с трудом проглотила твёрдый кусок картошки и принялась возить в тарелке ложкой, изображая беззаботность.

– Да ничего интересного.

– Я тоже хочу работать в замке, – заныла Лисса и поморщилась, сунув в рот ложку.

Эви подавилась, закашлялась.

– Это… Это не замок, Лисса. Просто особняк.

– Но здоровенный небось, как замок, да? – Сестра вопросительно уставилась на неё.

Эви очень многое нравилось в работе: люди, планы. Но вот это она ненавидела. Враньё.

Она не могла рассказать семье ни слова о том, чем занималась на самом деле. И они, и вся деревня считали Злодея чудовищным мерзавцем. Любой, кого хотя бы заподозрят в связи с ним, ответит по всей строгости закона. Она понимала, что однажды её могут поймать, что гнев королевства обрушится на неё, но это не пугало. Честно говоря, скорее будоражило.

Такая же безрассудная, как мама.

– Он очень большой, это правда. – Собираясь с духом, Эви отпила вина, которое купила по пути домой, и попыталась сменить тему. – А как твоя учёба?

К её облегчению, один вопрос – и Лисса разразилась тирадой про одноклассника, который вечно дёргает её за косички. Эви вздохнула: было приятно отвлечься на невинную жизнь Лиссы. Она отдала бы всё на свете, чтобы хоть на миг вернуться в беззаботную юность.

Эви было всего двадцать три, но она чувствовала себя изрядно пожившей на свете. И как она ещё не поседела, учитывая, что ей приходилось заботиться о семье и выносить скверное обращение от тех, кто был сильнее и злее?

«Чудо, что ты дожила до двадцати трех, учитывая, в какое дурацкое положение ты вечно попадаешь».

Она подозревала, что именно поэтому так легко приняла новую работу. Она понятия не имела, в чем состоит финальный замысел Злодея, если не считать таковым задачу как можно сильнее попортить жизнь королю. Но Эви знала самое важное: он не злоупотреблял положением с сотрудницами, всем честно платил и клал в своё зелье из котла добрых полкило сахара.

Последняя добродетель была не самой важной, но нравилась Эви больше всего. В её обязанности входило каждое утро воровать с кухни нужное количество сахара, а с ледника – сливки и добавлять всё это в его чашку как можно незаметнее. Она не понимала, почему он стесняется своих вкусов, но полагала, что такие вещи не идут на пользу его репутации.