– Секрет, будь добра, – и вернулась к зелью.

Эви призадумалась, потом широко улыбнулась.

– Прошлой ночью мне снился босс.

Со стороны Татьянны раздался треск и скрежет, но неловкость была ей столь несвойственна, что Эви задалась вопросом, нет ли в комнате какого-нибудь невидимки.

Тут Татьянна резко обернулась, по пути опрокинув ещё несколько предметов.

Эви распахнула рот, подняла руку к лицу – кажется, на нём было написано что-то невидимое.

– Что?

Во всём Реннедоне, даже в трущобах на востоке, не набралось бы достаточно воров, чтобы выкрасть коварный блеск в глазах Татьянны.

– Ммм, и чем же вы с боссом занимались, маленькая развратница?

Хмыкнув, Эви попыталась наклониться, чтобы подобрать упавшие свитки, но тут же выпрямилась, ощутив боль.

– Почему ты сразу решила, что мы делали что-то эдакое? Всё было невинно.

Татьянна возмущённо фыркнула и вернула всё на стол взмахом руки. Для целительницы – редкий дар, но очень полезный: порой Татьянне приходилось использовать его, чтобы доставать из раны посторонние предметы, не прикасаясь к ним.

– Ты его вообще видела? Откуда там невинность? – Она сделала драматическую паузу и всплеснула руками. – Ходячий грех.

Эви обвела ладонью голову на манер нимба, но Татьянна лишь рассмеялась и снова принялась перемешивать зелье в чашке. Руки её вновь светились тёплым светом.

– Обожаю тебя, Эванджелина, но ты тоже далека от невинности. – Она с усмешкой вручила Эви коричневую чашечку, из которой пахло чем-то приторным. – Ты с нами и уже поэтому испорчена, дорогая. Давай, втирай в попку, но сперва надень перчатки, а то кости рук пострадают.

Эви спешно натянула перчатки, схватила чашку и скрылась за ширмой в углу, обеспечивающей некоторое уединение. Приспустила юбку и нанесла мазь между краем юбки и низом спины. А пока намазывала, размышляла, в какое сомнительное положение поставила её работа здесь. Она уже повидала много ужасных вещей, и каждая новая была хуже предыдущей. Но ни разу не испытала позыва прекратить происходящее, только желание помочь, если могла, или не мешаться, если нет.

Впрочем, это ещё ни о чём не говорило. Даже самые образцовые горожане были способны на ужасающую жестокость. С чего ей чувствовать себя виноватой за то, что она просто зарабатывает себе на хлеб? Особенно на такой работе, где с ней неизменно хорошо обращались, не как с игрушкой.

Она ощутила, как отломленный кусочек кости встаёт на место, и её затошнило, до того это было неприятно и неестественно. Тело не было готово лечиться с такой скоростью, но Эви не хотелось тратить время на какой-то перелом.

Когда последний кусочек встал на место, как элемент пазла, Эви выпрямилась, сделала пару наклонов и поворотов, чтобы проверить подвижность. Острая боль прошла без следа, осталось только ноющее чувство, и это было куда предпочтительней.

– Поболит ещё пару часов, но потом должно пройти. – Татьянна выплеснула остатки средства в каменный очаг и закатала рукава. – Поберегись пока, кости ещё подвижные. Если сядешь неправильно, могут сместиться.

Эви поморщилась, потрясла головой, чтобы изгнать этот образ.

– Какая гадость.

Татьянна протянула Эви маленькую розовую бутылочку, закрытую крышкой.

– Когда в следующий раз попросят описать работу, я так и отвечу. – Она повела плечами, выглянула в окно и заботливо добавила, Эви даже не успела спросить, что в бутылочке: – Это твоему папе. От боли. Прости, больше ничем помочь не могу.

У Эви защипало в глазах, она шмыгнула носом и прокашлялась, пытаясь прогнать это ощущение. Осторожно взяла бутылочку и убрала в карман юбки.

– Так что, если буду неправильно сидеть… Правая ягодица станет больше левой?

Татьянна рассмеялась и слегка толкнула Эви в плечо:

– Веришь всему подряд, подружка! Всё с тобой будет в порядке, моё колдовство – сильная штука. Давай, пора за работу.

Несмотря на неотступающую печаль, Эви широко улыбнулась и бросилась к двери.

– Ой! – Она повернулась обратно. – Второй секрет!

Татьянна подняла бровь, бросила на Эви короткий взгляд.

– Второй?

– Да! – решительно ответила Эви. – Тот сон про босса… – Она склонилась к Татьянне. – Он был очень грязный.

Татьянна потрясённо посмотрела на Эви, та хихикнула, развернулась и тут же застыла на месте.

Сглотнула комок в горле и произнесла, глядя прямо перед собой:

– Здравствуйте, сэр… Случайно, не хотите добавить мою голову к выставке в холле?

Глава 3

Эви пошла вслед за боссом к офису. Лицо горело, будто она наелась острого, а темп ходьбы босса не помогал унять полыхающие щёки и шею.

Он лишь равнодушно посмотрел на неё. Совершенно безэмоционально. Честно говоря, ей показалось, что последние крошки чувств испарились из его глаз, когда он встретился взглядом. Будто её замечание было таким глупым, что не стоило ни смущаться, ни злиться.

«Блин, моя глупость достойна признания!»

Она уже собралась заявить именно это, но босс остановился перед большими деревянными дверями, которые выходили на замковую стену, открыл их и жестом пригласил её пройти. Она шагнула вперёд, вытирая вспотевшие ладони об юбку, и почувствовала, как пригревает утреннее солнышко.

Эви не слишком-то любила высоту, так что попятилась к каменной стене и прижалась к ней спиной, едва увидев, какое расстояние отделяет её от земли.

– Посмотри, какой вид. – У босса был низкий, хрипловатый голос, отдающийся в голове, как дробь дождя по крыше.

– Я знаю, как выглядит Ореховый лес, – возразила она и зажмурилась. Но и так отлично могла представить себе величественные деревья внизу. Она выросла в деревне на опушке этого леса, который занимал большую часть территории Реннедона. Гигантские деревья занимали всё пространство вокруг замка, густая зелёная листва контрастировала с безоблачным голубым небом. Приятная тёплая погода была обычной для мягкого климата королевства, так что в их скромный уголок мира съезжались самые разнообразные существа.

Набравшись наконец смелости, Эви открыла глаза и ухватила самый краешек улыбки на губах босса.

«Восхитительно».

«Фу, нет, не восхитительно, Эви».

Ей точно требовалось успокоительное.

Злодей заговорил, будто не слышал, какую чепуху она несла:

– Хотел поговорить без чужих ушей. – Он придвинулся ближе: смуглая кожа, слегка вьющиеся тёмные волосы. – Вопрос крайне серьёзный.

Он как-то так стоял, а ветер развевал за его спиной чёрный плащ, что Эви охватило крайне тревожное предчувствие. Разумеется, это ощущение немедленно сдалось под напором менее разумной части мозга, которая, презрев опасность, любовалась боссом.

Здравый смысл подсказывал, что самые красивые клинки опаснее всего, но у Эви здравого смысла не было. Её смысл мотало из стороны в сторону, и ничего здравого в нём не крылось.

Нервно ковыряя пол носком сапожка, она взглянула боссу прямо в глаза.

– Ладно, давайте проясним, пока вы не начали изображать Тёмного Лорда: сон был грязный, но не в том смысле. С грязью, знаете, с землёй. Вокруг была слякоть, а мимо проехала карета и обрызгала нас обоих, и вы сказали: «Придётся постирать, Сэйдж». – Она чувствовала, как слова сыплются изо рта комками: так бывало, когда она волновалась или пыталась заполнить неловкую паузу, так что она продолжила: – Самый обычный сон, правда. Ничего неприличного или двусмысленного.

Она размахивала руками, как крыльями, будто пыталась взлететь.

Хуже того, на его резких скулах проступил румянец, а в глазах мелькнуло удивление, когда он услышал, что она несёт.

Умный человек немедленно замолчал бы, увидев эту реакцию, но Эви была не такой. Точнее, она не была глупой, но рот у неё жил отдельно от мозга.

– Никто не раздевался, – уверенно подвела она черту, качаясь на каблуках.

«Никто. Не. Раздевался?»

Он блеснул глазами, и её извращённое воображение имело наглость разглядеть, как они горят, но миг – и всё погасло. Он кашлянул, почесал в затылке, будто слегка нервничая.